Человек и обезьяна могут поболтать по-дружески
Некоторые наблюдатели доказывают, что обезьяны, как и люди, владеют настоящим языком, но гораздо менее совершенным.
Этой теории придерживается и американский профессор Л. Гарнер, который изучал «язык обезьян» многие годы. Вот что он пишет: «С детства у меня сложилось убеждение, что все породы животных имеют свой язык, при помощи которого могут разговаривать друг с другом, и я только удивлялся, почему никто и никогда не пытался изучить этот язык».
С годами, отдавая много времени изучению животных в многочисленных зверинцах, мысль о том, что животные действительно имеют свой язык, не только не исчезла, но перешла в уверенность. «Прислушиваясь к звукам, которыми обменивались между собой обезьяны, я вдохновился убеждением, — говорит ученый, — что могу выучиться им».
Для этой цели Гарнер использовал новинку цивилизации — фонограф и стал записывать звуки своих подопечных.
«Отделив на некоторое время двух обезьян, живших в одной клетке, — рассказывает он, — я посадил их в отдельные помещения, так что они не могли ни видеть, ни слышать одна другую. Затем я установил фонограф близ клетки самки обезьяны и различными средствами заставил ее произносить разнообразные звуки, которые и записывались на цилиндре фонографа. После этого аппарат был помещен у клетки самца, и передача повторяла ему записанные звуки самки, причем поведение его тщательно наблюдалось. Очевидно, что самец признал звуки самки и вдруг начал искать обращавшуюся к нему таинственную подругу. Нельзя описать его недоумения от такого странного для него явления. Знакомый голос подруги заставлял его приближаться, но писк, выходивший из трубы фонографа, являлся для него непостижимым. Самец следил за звуками, несмотря на то что они выходили из трубы, он подходил к ней, но, не находя там подруги, опускал руку по плечо в трубу, затем вынимал ее и снова смотрел в отверстие трубы. Выражение лица его было действительно испытующим».
Гарнер записывал звуки, издаваемые обезьянами при разных обстоятельствах, пытался воспроизводить сам, пока наконец окончательно не освоил их. А освоив, стал применять на практике — пытался общаться с разных пород обезьянами.
«Возвратившись в Чикаго, — пишет он, — я сначала посетил небольшую обезьяну капуцина, запись звуков которой была, главным образом, изучена мной. Поместившись возле ее клетки, я произнес звук, который перевел, как означающий «молоко», и из многих дальнейших опытов заключил, что этот звук понимается ею как «корм» вообще; это мнение, несколько изменившееся во время позднейших опытов, вселило в меня уверенность, что подобные звуки употребляются для обозначения более обширных понятий.
Получивши звук или два, я расширил поле действий и начал уже в качестве знатока «языка обезьян» капуцинов пробовать свои знания на прочих породах, с которыми мне приходилось иметь дело.
В Чарльстоуне у одного господина был красивый экземпляр из рода цебусь, которого звали Джеке. Естественно, что он дичился посторонних, но при моем первом обращении к нему на свойственном ему языке, он, казалось, смотрел на меня благосклонно, и скоро стал есть из моих рук, позволяя мне ласкать себя через прутья клетки. Он глядел на меня с очевидным любопытством и неизменно отвечал на звук, который я произносил на его языке. При третьем моем посещении я решился попробовать на нем действие особого звука «тревоги» или «нападения», перенятого мной от одного из экземпляров этой породы, — звука, который не могу выразить буквами. Как только обезьяна начала есть из моих рук, я издал эту особенную пронзительную ноту, и она мгновенно вспрыгнула на самую высокую жердь своей клетки, отсюда бросилась в свое место отдыха и снова с быстротой выскочила оттуда, почти обезумев от страха».
Постепенно Гарнер составил целый словарь «обезьяньего языка». Более того, ученый пришел к выводу, что интересы обезьян касаются весьма ограниченного числа предметов. Главная забота каждого животного — добыть себе пищу и избежать опасности. Звук «у», который на «языке обезьян» обозначает «пищу», обозначает также и всякое приятное ощущение вообще. Звук «у» произносится этими животными полнотонно и похож на звук флейты. Желая предупредить о надвигающейся опасности, обезьяны резко и пронзительно произносят звук «и». Звуков «э» и «о» ученый у обезьян не подслушал вообще, а от согласных на их языке присутствуют только незначительные следы.
«Слово «у», но несколько иначе (нашими буквами мы не можем это выразить) означает у обезьян «дай».
Произнося слово «у», мне несколько раз удавалось заставлять обезьян приносить из клетки мяч, палку и проч. Разница в ударении может быть изображена только при помощи фонографа».
В своем изложении Гарнер указывает на некоторое сходство между «языком обезьян» и человеческим языком. Ученый считает, что обезьяна произносит звук произвольно, обдуманно и достаточно внятно. Звук ее всегда обращен к определенному индивидууму. Учитывая поведение обезьян, Гарнер считает, что в сознании этих животных имеется ясное представление о том, что они хотят передать при помощи звуков. После издания звука обезьяны ожидают ответ, а если того не последует, то повторяют данный звук несколько раз подряд. Сами с собой обезьяны «не разговаривают», звуки они издают только в том случае, если рядом находится другая обезьяна или человек. Для обозначения какого-либо понятия все обезьяны издают один и тот же звук. «При разговоре» животные смотрят в глаза того, с кем «говорят».
